meistaken — Интервью Седрика Грасиа для Flow Mountain Bike

Оригинал: Flow Mountain Bike

Всем привет, это мой второй перевод для twentysix.ru, который я успел сделать как раз к пятнице, с человеком, чье имя прочно ассоциируется с весельем и вечеринками, это большое, откровенное и поэтому немного грубое интервью Седрика Грасиа, которое было напечатано в австралийском журнале Flow Mountain Bike в 2013 году, а буквально на днях опубликованно на их сайте. Несмотря на то, что прошло более года, свою актуальность оно не потеряло, речь пойдет о юности Седрика, его первых профессиональных командах, о тяжелой травме полученной в Валь ди Соле, его карьере в даунхилле/4X, духе старой школы, RedBull Rampage, ну и, конечно, затронута тема эндуро. Учитывая его недавний визит в Россию, надеюсь интервью заинтересует и вас, оно было опубликовано без картинок, поэтому я позволил себе добавить их по своему вкусу. Если у вас есть полчаса свободного времени, то добро пожаловать под кат.



Моя недавняя беседа с товарищем, наконец-то обрела полную ясность. Приятель находится в конце четвертого десятка, он рассказал мне о своей коллекции байков, у него были Cannondale, Commencal и Santa Cruz. Обычное дело? Но все эти байки или принадлежали, или на них катался Седрик Грасиа, один из лучших гонщиков и бесспорно лучший шоумен в маунтинбайкинге. Я спросил: «Это совпадение? Разумеется нет — Седрик мой кумир. Он получает столько удовольствия гоняя на своих байках, — ответил он мне, — это всегда наводит меня на мысль, что если он все еще получает удовольствие, то почему я не могу получить его?»

Спустя 19 лет после победы в молодежном чемпионате мира, Седрик Грасия все еще гоняется, он продолжает быть одним из выделяющихся, веселых и талантливых гонщиков на планете. Flow Mountain Magazine поймал Седрика в очень важный момент его карьеры — он как раз готовится вернуться после травмы, которая его почти убила, для того чтобы поговорить о прошлом, о будущем и о том, почему он все еще продолжает гоняться.


Ну что Седрик, где ты сейчас?

О, чувак, я сейчас в Андорре (на востоке Пиренеев, между Испанией и Францией), и сейчас снова идет снег, я хочу, чтобы он прекратился! Я страшно хочу кататься, это ужасно! Сейчас слишком опасно для катания на лыжах, из-за опасности схода лавин, слишком много моих друзей погибло под ними, так что я не рискую.

Я становлюсь старше, мне уже 35, в прошлом я бы забил на это и катался на лыжах целый день, но сейчас я стараюсь быть более основательным и проявлять больше уважения горам. Я тренируюсь по утрам, потом проверяю почту, фейсбук. В полдень, если хорошая погода мне нравится путешествовать на лыжах — забираться на вершину горы с собакой и съезжать вниз, я всегда делаю это с собакой, он мой настоящий партнер по тренировкам.


Со своим партнером по тренировкам Астоном. Фото Cedric Gracia.

Я живу в Андорре с тех пор, как уехал из США 11 лет назад. Я люблю США, но там всегда были трудности с документами и прочей ерундой. И я не хотел возвращаться во Францию, она хороша если ты иностранец, ты можешь там делать что хочешь, но, если ты француз и живешь во Франции, ты не можешь делать всякую ерунду.

В Андорре хорошо: дешевый алкоголь, дешевая еда, куча девчонок, отличные вечеринки, близость к Барселоне. Еще тут налоговый рай — это прекрасно, я отлично устроился тут. Я могу кататься на лыжах или байке каждый день, так же я был задействован в создании байкпарка тут. У меня ушло четыре года на то, чтобы парни тут поверили в горный велосипед, но сейчас из окна моего дома я вижу подъемник, который поднимает меня к старту трасс байкпарка.


Ты занимался горными лыжами в начале карьеры, верно?

Да, но сначала я занимался BMX. Когда я был юн, я был чемпионом мира по BMX, но я устал. Все было только ради гонок и прочего дерьма. Однажды я сказал своему отцу: «Нахер, хватит с меня BMX, а он такой — что ты имеешь в виду? Ты чемпион мира!» Но я просто устал, я хотел уйти, мне было 11 лет тогда. Каждые выходные я катался на лыжах, и было тяжело сделать выбор между лыжами и BMX. Но в BMX я выиграл все и поэтому мой отец сказал, что будет поддерживать меня как лыжника, если я выберу этот путь.


Макс Комменсаль наливает победное шампанское юному Седрику. Фото Matt Wragg. 

Мне было 14, когда я пошел в специализированную лыжную школу, которая была в 9 часах езды от дома. Собственно, я попробовал и стал выигрывать много гонок, затем вошел в команду Франции по горным лыжам. Но все это было настолько сложно и дорого, что однажды я спросил тренера: — Есть ли шанс, что когда-нибудь я выиграю чемпионат мира? — на что он ответил, — да, если ты начнешь работать усерднее, чем можешь теоретически. Но я был подростком и единственного чего я хотел, это вечеринки и покуривать с моими друзьями, я чувствовал себя так, будто что-то упускаю.

Поэтому я взял перерыв на год и стал кататься на скейте, ну ты знаешь, весь этот андеграунд, гараж, папироски с друзьями. Но затем я стал понимать, что это тоже не верный путь, поэтому я вернулся к катанию на лыжах.


Как вы пришли к горному велосипеду?

Однажды друзья предложили мне попробовать горный велосипед, но единственное, что они услышали в ответ было: «Горный велосипед для педиков», я пришел из BMX, поэтому я, видя эти байки с передними тормозами и передачами думал, что это все для тех, кто не умеет кататься. Продолжая размышлять в такой ключе, я подумал: «Ок, я попробую, но я буду выглядеть глупо в этом спандексе и прочей снаряге»

Я приехал на одну гонку и выиграл ее. Мои друзья спросили меня: — Получил ли я удовольствие? — я ответил, — да, это было весело… Но не сделало ли это из меня педика?


Прототип Sunn Седрика Грасиа, 1998 год. Фото montеnbaik.com. 

В действительности я не хотел гоняться, просто хотел тусоваться с друзьями, спать в палатке, пить пиво и искать приключения на свою задницу. Но все же я проехал пару гонок и получил спонсорство от Sunn Bicycles, они начали платить мне кое-какие деньги, поэтому я мог платить за моих друзей, чтобы они ездили со мной на гонки. Я взял шестерых своих друзей, я не мог спать в отеле, так как тратил деньги на то, чтобы брать с собой друзей.


У тебя был долгий путь к восстановлению, после вашего падения в Валь ди Соле в Италии в прошлом году, вы пережили полную реконструкцию таза. Можешь рассказать нам больше про все это?

О, чувак, этот таз стоил мне очень дорого! Мне уже пришлось купить пару сумок Louis Vuitton из-за этого, а сейчас моя жена хочет новую машину. Но я хочу, чтобы она было счастлива — она ухаживала за мной месяц, пока я был прикован к кровати, гадил в утку и не мог подтереться, это было самым ужасным. Поэтому мы поехали в Монако, и я дал ей кредитку.

Но, на самом деле, я очень везучий. У нас недавно была вечеринка с докторами и всеми людьми, которые помогали мне. И доктор сказал мне: «Дружище, я не могу поверить в то, что ты ходишь и выпиваешь как абсолютно здоровый, хотя еще 7 месяцев назад ты был почти мертв». Хотя, вообще, я был почти мертв дважды. Но я не хотел, чтобы люди это знали. Никто не знал насколько хреново все было. Некоторые из моих друзей из кубка мира сильно беспокоились, поэтому я сказал жене и людям, которые приходили проведать меня в Италии, никому ничего не говорить. Но все было действительно плохо, у меня было внутреннее кровотечение из большой артерии, у меня оставалось только 3 литра крови внутри, я был без сознания.


После первого спасения его жизни, но до операции по восстановлению костей, больница в Тренто, июнь 2012 года. Фото mtbr.com и trickon.com.

Моя жена была одной из тех, кто спас меня. Она приехала из Андорры и сказала врачам: «Все просто — или вы спасаете его, или я, б***ь, засужу ваши задницы”. При подобных обстоятельствах у них погиб ребенок несколько месяцев назад, и моя жена знала об этом, несмотря на то, что существовал языковой барьер между ней и докторами, она сказала достаточно, чтобы донести до них смысл слова “засудить”. А также, донести идею что, если они не вылечат меня их жизнь превратится в дерьмо.

Поэтому я вернулся в больничный корпус, и они, наконец, нашли место кровотечения. У меня было так мало крови, что я затем я потерял сознание. После первой операции, я пришел в себя и увидел свою жену и моего отца и спросил у них, что произошло. Они сказали: «Ты умер на несколько минут, и они запускали твое сердце с помощью дефибриллятора». Дружище, я чертовски везуч.

Но все еще нужна была операция, чтобы собрать мой таз, и они не могли сделать ее в Италии. А я был не транспортабельным, потому что мое состояние было нестабильным и у меня было слишком мало крови. Мне сделали инъекцию эритропоэтина и железа, чтобы поднять мой гемоглобин и затем, спустя несколько дней, я полетел домой. У меня все еще было слишком мало крови и ни у кого не было нужной крови — у меня четвертая группа крови с положительным резус-фактором, она достаточно редкая. Наконец, они получили нужную кровь и смогли начать операцию по восстановлению моего таза.

Это было достаточно напряженно, было задействовано шесть или семь хирургов во время операции. Когда у вас внутреннее кровотечение — это всегда опасно, потому что во время операции вы можете очень быстро истечь кровью. Во время моей операции у них было всего два литра донорской крови, поэтому они боялись, что после того как сделают разрез я мог умереть в течении пары минут. В конце концов операция заняла девять часов. Это было жестко.


Брук МакДональд, Грег Миннаар и Стив Пит выражают поддержку Седрику Гарсиа. Фото trickon.com. 

Мои кости таза были раздроблены на 40 частей. Это было опустошающее. Когда они мне сказали это, я не поверил им. Я не думал, что кости могут так разрушаться. Доктора сказали мне, что есть только один парень в мире, который может собрать все вместе — французский хирург. Так же они сказали мне, что я буду вторым человеком, кому будут делать такую операцию, правда они не сказали, что случилось с первым парнем. Оказалось, что он умер, потому что ему не хватило крови.

У меня два огромных шрама, спереди и сзади — потому что они посадили меня боком в специальное сидение, было две команды из шести человек, по одной на каждую сторону. Они собирали только крупные обломки, так как мелкие части восстановятся со временем сами, у них было два пластины, передняя и задняя, они собирали все части вместе между этими пластинами.


Перелет в Тулузу и последствия операции. июнь 2012 года. Фото trickon.com.

Я потерял 17 килограмм веса, пока лежал в кровати. Чувак, когда ты так долго прикован к кровати, ты даже не знаешь, что собираешься делать со всем этим. Твои доктора говорят тебе, что есть вероятность того, что ты больше никогда не будешь ходить. Это жестко. Но сейчас, у меня ощущение, как будто ничего и не было — я катаюсь на лыжах, я могу приседать, я катаюсь — я чертовски везуч.


Седрик восстанавливается после травмы таза, кадр из видео Cedric Gracia Sex Tape 3: Hurt but Not Dead, 2012 год. Видео bikemag.com.
 

Команда Sunn, за которую вы гонялись в начале карьеры была, вероятно, лучшей гоночной командой в МТБ в истории. На что это было похоже?

Когда я начинал в Sunn, я думал, что другие команды работают так же. Но потом, когда я переходил в другие команды я осознал: «Ого, теперь понятно, почему мы просадили все деньги этой компании!» Мы летали по всему миру, конечно моя зарплата была паршивой, но я был юниором. Я не заслуживал много денег, я хорошо проводил время, мы везде путешествовали первым классом, и у меня был байк, который вероятно был на порядок лучше любого другого тогда.


Команда Sunn, 1998 год. Фото mtbfreeride.tv.

Я был худшим человеком, который когда-либо был в команде — я никогда не тренировался! Но наши байки так хороши, что я не чувствовал необходимости в тренировках! Все думали, что мы усердно тренируемся, но мы все время играли в PlayStation и ждали выходных, чтобы отжечь с друзьями. Я был уверен, что это и есть настоящая жизнь спортсмена и я продолжал в таком духе, до тех пор пора не понял, что это не может продолжаться вечно.


Вы чувствовали, что оборудование имеет такое значение?

Да чувак. Эти байки делали прямо там в офисе, мы могли сделать столько изменений, сколько хотели. Мой механик был так же сварщиком, поэтому мы могли делать новые рамы за копейки — по цене труб и небольшого количества времени. Я постоянно пробовал разные положения шарниров подвески и разные геометрии. Что касается подвески, чувак, мы уже тогда использовали телеметрию. Мы были так продвинуты, мы могли сказать о работе подвески все, в то время как другие команды не имели ничего. Они просто прикручивали подвески болтами к даунхилльным велосипедам.

У нас были компьютеры, у нас был Оливье Боссард, человек стоявший за BOS suspension. Оглядываясь назад сейчас, я понимаю, что был глуп. Потому что, отнесись я серьезно к этому, с этими байками, которые у нас были, блин чувак, я мог дать прикурить всем. Но я не был готов, я был готов зависать с друзьями и ходить по вечеринкам.

Все что у нас было, было намного лучше, того, что имели остальные. Это подорвало компанию. У нас были лучшие гонщики в мире. Мы летали по всеми миру, мы выигрывали все, но команда забирала из компании больше, чем возвращала. Мы были слишком амбициозными, мы хотели все больше и больше, мечтой каждого было стать частью этой команды.


Вы сохранили ваши старые байки Sunn?

Я все еще храню все свои старые байки, за исключением одного. Того, на котором выиграл свой первый Чемпионат Мира. Боссард не захотел мне его отдавать, так как это был прототип. И знаешь, что они с ним сделали? Порезали к херам и выбросили на помойку. Я был в ярости!


Sunn Radical, на таких гонялись Шоссон, Вулье и Гарсиа. Фото geleon.com.


Вы перешли из одной невероятной команды в другую — команду Volvo-Cannondale. Сейчас удивительным кажется, что Volvo так много инвестировало в горный велосипед.

Да, это были хорошие времена в Volvo. Это было вторая команда, которая выглядела действительно серьезно после Sunn. Но ты знаешь — байк не был так хорош. Я имею ввиду, они постоянно использовали разные причудливые конструкции. Но гонщики, которые них были — например, Мисси Джови и Майлз Роквелл — они были крутые. Я думаю, что, если и есть, другая команда где мне хотелось быть, это Cannondale. У них была эта крутая американская гордость.

Когда на чемпионате мира Cannondale подошел ко мне перед гонкой, я был квалифицирован пятым или седьмым. Они знали, что я мог выиграть, но опять же я не был готов — для меня чемпионат мира был еще одной возможностью потусоваться субботней ночью в Монт-Сент-Энн. Очевидно, что проехал гонку я не слишком хорошо.

Во любом случае, они боялись, что если я бы выиграл, то им пришлось бы заплатить мне кучу денег, чтобы я перешел к ним, поэтому они подошли сделать предложение перед гонкой. Мы уже обсуждали это — двумя годами раньше Cannondale уже предлагал мне в трое больше того, что я получал в Sunn, но я хотел остаться со своими друзьями, поэтому я отказался от денег.

После Монт-Сент-Энн Cannondale серьезно за меня взялись. Они только что подписали Энн-Каролин Шоссон, но она сказала, что перейдет только если перейду и я. Они собирались платить мне в долларах, а я получал в тот момент зарплату во франках. Поэтому перед гонкой я пересчитал доллары во франки и не мог поверить, в то, сколько они собирались заплатить мне. Я сказал своей маме, на что она ответила: «Это брехня, нет никаких шансов, что они заплатят тебе столько — ты хоть представляешь себе сколько это? Ни твой отец, ни я, никогда зарабатывали столько.» Естественно, это было, когда горный велосипед был на пике, с точки зрения спонсорства. Это было замечательно.


Велосипеды Cannondale славились в те времена очень сложной конструкцией.

С технической точки зрения они делали крутые вещи, но я определенно имел проблемы с тем, что заставить ехать их быстро. У них всегда были сумасшедшие идеи — вроде Gemini с двумя амортизаторами или Fulcrum с дополнительным цепным приводом, но в конце концов они поняли, что это все не нужно. Зачем делать вещи настолько сложными, если мы можем сделать красивый и быстрый байк с простой одно рычажной подвеской? Технологии в подвеске становятся лучше, поэтому байк может работать так же хорошо с простой однорычажкой, к чему в итоге и пришел в итоге Gemini. При этом продавать байки с однорычажкой еще и проще, потому что его можно сделать более дешевым и люди будут иметь с ним меньше проблем.




Прототип Cannodale Fulcrum партнера по команде Майлза Роквела, 1998 год. Фото vitalmtb.com.





Прототип Cannondale Gemini DH, 7” хода. Пружинный аморт для больших кочек, воздушный для маленьких, а так же плавающий тормоз, 2001 год. Фото vitalmtb.com.

В начале, я думал, что мне будет очень тяжело заставить американцев из Cannondale прислушаться ко мне, я был лишь маленьким французом, с красными волосами и пирсингом на лице, который любил надираться в барах. Но после пары хороших результатов они начали прислушиваться к моему мнению.

В конце концов мы сделали байк очень простым — на своем байке я даже избавился от плавающего тормоза. Я много катался со Стивом Питом и его Orange так же имел очень простую одно рычажную подвеску, но у него не было плавающего тормоза, я спросил у него — чувствует ли он, что это на что-то влияет? Пити сказал, что это все ерунда, так что я попросил механика убрать плавающий тормоз.


Cannondale Gemini CG, 2003 год. Фото Paul Mirtschin/Cyclingnews, по ссылке подробное описание этого байка и полная спецификация.

В Cannondale было здорово, я был молод, и вам понравится в Америке, если вы молоды — девушки горячи, у них были большие фейковые сиськи. Я проводил много времени на пляже, я ездил в Шип Хиллс в Калифорнии и прыгал там на моем фокроссовом байке, моя жизнь была прекрасна.


Победа на этапе Кубка Мира в Лезен, Швейцария, август 2001. Фото dirtmountainbike.com.


Твоя карьера сделала серьезный поворот после этого, когда ты перешел в значительно меньшую команду Commencal.

Было здорово вернуться назад и гоняться в Commencal. После того как Макс Комменсаль покинул основанный им же Sunn, я всегда говорил, что, если он создаст новый бренд, я приду и помогу ему. И когда я вернулся в Андорру, это было время настало. Он сказал: «Черт, ты будешь стоить мне кучу денег». Его предложение соответствовало моему предложению в Cannondale, он так же помог с машиной и прочими подобными вещами. Другой частью сделки было то, мы будем работать по-моему — я не хочу никакого давления с точки зрения необходимости определенного результата, я просто хочу выжимать из байка все и получать удовольствие. И это то, что я делал.

Но это стало приносить проблемы. Я частенько травмировался, и мои отношения с Максом тоже несколько усложнились. Он всегда был немного похож на моего отца, и у нас были конфликты. Макс не всегда прислушивался к моему мнению, я так же знал, что они ищут возможности подписать Афертонов, поэтому я решил, что настало время заняться чем-то еще. Я имею в виду, что Афертоны были отличным выбором для Commencal, потому что Джи и Рейчел могли принести результаты топ уровня, но в тоже время это все сильно отличалось от того, что мы стоили с Комменсалем последние несколько лет. Но все же, я думаю, что я разбил Максу сердце, особенно когда подписал контракт с Santa Cruz.

Сейчас у меня CG Racing Brigade. У меня не было никакой возможности присоединиться к Santa Cruz Syndicate, но они хотели бы иметь того, кто мог бы создать образ, поэтому мы создали Brigade, с менее серьезным имиджем, более европейский.


Как бы смотрит на тебя, по особому. Фото triridemtb.com.

Я так же видел Brigade как средство отдать, что-то обратно в спорт, путем поддержки юниоров, гонщиков, которые не имеют поддержки, которую могли бы заслуживать. Люди поддерживали и вкладывали в меня, когда я был молод, и только несколько лет назад, я понял насколько много эта поддержка значит. Так что, я подумал, что может быть я должен отдать назад, хотя бы часть того, что получил. Это сложно, когда вы в частной команде! Когда ты вкладываешь свои собственные деньги, многие люди не отдают себе в этом отчет.


Просматривая ваши фотографии для этого интервью, я заметил, что на каждом фото ты или випуешь, или делаешь ноу хенд, или тейбл-топ. Это просто для фана или часть создаваемого образа?

Ха-ха! Когда я прыгаю, мне действительно сложно просто прыгать прямо. Во-вторых, я никогда не гонялся только ради победы. Безусловно, я люблю выигрывать, это приятное чувство, но это делает тебя счастливым лишь на секунду — в тот момент, когда вы превзошли всех. Это забавная мысль, люди думают, что очень тяжело выиграть мировой кубок. Но в тот момент, когда это происходит, ты ничего особенного не делал, просто все пошло как нужно. Это забавно, как люди ставят тебя на вершину, начинают смотреть на тебя по-другому, как будто ты стал настолько силен.

Для меня подходящие ко мне дети говорящие, что-то вроде: «Чувак, твой суисайд в Форт Вильяме был лучшим, из того, что я когда-либо видел», значительно более важны, чем победы. Я люблю, когда ко мне подходят дети и спрашивают автографы, когда я делаю это я то же становлюсь счастливым. Это моя работа, никогда не говорить им «нет». Меня бесит, когда я вижу, что люди игнорируют этих детей, потому что думают только о гонке. Я знаю, что гонки важны, но это те дети, которые нас кормят, кто покупает байки и комплектующие. Вы должны быть благодарны им.

Иногда я думаю, почему я не кто-то вроде Гвина, кого-то кто считает, что победа это все. Я думаю, возможно, что это было так, когда я был юн и гонялся в BMX. Оглядываясь, я вижу, что хотел выиграть все. Но я думаю, эта причина, по которой я в итоге и ушел из BMX спустя несколько лет — я выиграл все и был сыт этим по горло. Я выигрывал кое-что в маунтинбайкинге, но этого никогда не было достаточно, чтобы сказать: «Все, с меня хватит, мне нечего больше доказывать, нахер все, теперь я скейтбордист». Я думаю, что пришел в маунтинбайк более нормальным человеком. Я хотел кататься по горам на байке, гонять в байкпарках с друзьями. Мне нравилось ходить с ними в бар и обсуждать то, как мы покатались.


На этапе Кубка Мира в Чили, 2013 год. Фото pinkbike.com.

Результат может сделать вас счастливым, когда вы получаете его, но, если у меня его нет, это нормально. Я попробую снова на следующей неделе. В конце дня я доволен выходными, потому что катался на байке, получал удовольствие, встречал друзей. Может я не прав, может я должен быть более сфокусирован на результате, но это мое ноу-хау как оставаться счастливым.


Вся суть даунхилльных гонок изменилась за последние шесть лет — мы не видим больше слишком много людей отрывающихся вроде тебя.

Конечно, маунтинбайк стал заметно серьезней. Люди теперь понимают, что ты не можешь напиваться каждые выходные и ожидать побед. Такое бывало раньше, когда уровень был нормальным. Но теперь все результаты настолько плотны, все приезжают в долях секунды, все имеет значение.

Я скучаю по тем дням. Для меня те дни являются олицетворением МТБ. Сейчас все слишком похоже на Формулу 1. Сейчас новое поколение детей, которые хотят зарабатывать катанием, для них это их работа. Для меня это никогда не было работой, это образ жизни. Я не осуждаю детей, что на вершине сейчас — это их путь. Но сейчас всего пара людей в баре: Стив Пит, я, иногда Миннаар … просто старые клячи. Тут же есть несколько ребятишех из этого поколения, вроде Брука МакДональда или Джоша Брайсланда — когда я смотрю в их глаза я вижу дьявола! Я люблю их, потому что они напоминают мне меня самого. Они хотят быть хорошими, но они так же хотят получать удовольствие (пп: “I didn’t want to brake for that jump” Джош Брайсланд, Хафьель 2014). Сейчас таких всего несколько таких, но раньше все мы были такими, 30 из нас сидели в баре после гонки и сходили с ума. Я помню празднование победы в Форт Вильяме с Ковариком, мы взяли наши призовые деньги, по пять тысяч фунтов каждый и положили их на стол. Мы пропили их все, я вернулся домой с десятью фунтами в кармане. Это не было какой-то проблемой, мы получали удовольствие и не парились.


Who is your daddy now, bitch? Cannondale Siemens, 2003-2005 год. Фото ridemonkey.

Нико (пп: Николя Вулье) завидовал, потому что я не тренировался, но начинал догонять его. У него было все — каждый буквально отсасывал у него. Я уважал его, но я не хотел быть похожим на него. Он всегда ездил с отцом, я не мог это переносить. Но мы напивались с ним несколько раз, сейчас он уже завершил карьеру, я сказал ему: «Чувак ты знаешь, что ты х**, — мне нравилось надирать тебе задницу, потому что ты был таким правильным со своими мамой и папой». И Нико ответил: «Седрик — сам ты х**» и сказал мне, что это было его единственной правильной дорогой к победе. Было забавно разговаривать об этом, он просто нуждался в том, чтобы все было абсолютно идеально, тогда он чувствовал, что может выиграть. Сейчас, повзрослев, я понимаю, но, когда я был молод и высокомерен с пирсингом на своем лице, я думал, что он е***о.

Ты не захочешь знать, того что я делал Барелю… Когда он пришел в команду Sunn я и мои друзья провели обряд посвящения — я насрал в пластиковый мешок и бегал с ним за Фабьеном, кидался в него, я помочился в ведро и вылил ему наголову через дверь. Я творил ужасные вещи с ним! Я думаю, что немного закалил его, чтобы он смог стать чемпионом мира, я сделал его сильнее. Я определенно злоупотреблял его доверием.


Как один из гонщиков, который всегда гонялся как в 4X, так и даунхилле, как вы относитесь к кончине 4X?

Я всегда говорил им, если они не сделают больше пролеты, больше каменных садов, то это будет путь к гибели, потому что это станет все более и более похоже на BMX. Зачем вам гоняться в 4X, если вы можете гоняться в BMX? Я не бросал гоняться в 4X, потому что это отличный повод потусоваться с парнями, отдохнуть и отвлечься от даунхилла. Так же это означало, что я мог больше кататься на своем байке, а в Cannondale, я так же мог помочь выигрывать гонки Брайану Лопесу.


Седрик на соревнованиях по 4X, UCI Schladming Mountain Bike World Cup, 2008 год. Фото Keith «phunkt.com™» Valent.

Думаю, очень плохо, что они никогда не представили Omnium Championship (пп: имеется в виду нечто вроде многоборья, состоящего из гонок 4X и даунхилла), типа как в Sea Otter, с победителем, который определялся бы по результатам как даунхилла, так и 4X. Это могло бы стать лучшим решением лучше для всех. Конечно это было бы тяжело для всех, но мы ведь профессионалы!

Но они выбрали другой путь и делали 4X все более и более похожим на BMX, конечно, тяжело соревноваться с биэмиксерами, которые тренируют по 30 раз в день старт из ворот, когда у вас даже нет этих ворот!


Crankworx 2004. Фото nsmb.com.


Вы были первым из серьезных даунхилльных гонщиков, которые принимали участие в RedBull Rampage — вы даже выиграли его в 2003 году. Это было запланировано?

Вовсе нет! Я был в Вегасе, и услышал, что они проводят фрирайдный ивент. Я даже не знал, что такое «фрирайд»! Я не хотел копать или заниматься чем-то подобным, поэтому я просто начал мочить вниз на все деньги, не особо разбирая куда я там еду. Каким-то образом у меня получилось доехать, и я стал третьим или вторым. После этого я начал строить большие прыжки и дропы, и чем больше они были, тем больше удовольствия я получал. Это была хорошая сторона работы, она отличалась от даунхилльной жизни, мы болтались в пустыне, пили пиво, а потом могли поехать в Вегас!


Redbull Rampage 2003. Фото feddthehabit.

Я никогда не рассчитывал выиграть его. Я ехал туда, чтобы весело провести время, сделать клевые фотки. Я просто хотел мочить вниз и дурачиться. В даунхилле вы тоже можете получать удовольствие, но вам все же нужно доехать до низа максимально быстро, но тут это не требовалось. Мне отлично это подходит.

Возможно, мое участие в Rampage изменило отношение даунхилльщиков к фрирайду. Даунхилльщики намного больше зауважали фрирайдеров сейчас. Чтобы прыгать такие темы нужно реально иметь здоровенные яйца. Я думаю и фрирайдерам тоже было полезно увидеть топовых гонщиков, вроде Джи Афертона.


Redbull Rampage 2008. Фото La Ratta.

Но теперь я смотрю на Rampage и мне не хочется туда возвращаться. Эти деревянные конструкции и прочий бред. Это не то, чем был Rampage — это дерьмо. Сейчас он превратился в очередной слоупстайл ивент. Это было такое Большое Горное Катание — берешь лопату и делаешь линию, по которой ты поедешь. Я не хочу видеть дерево в этой проклятой пустыне. И в тоже время, я не хочу иметь дело с судьями, оценки которых зависят от того какой напиток ты рекламируешь на своем шлеме. В это году это было неубедительно — судейство было предвзятым. (пп: вероятно, что речь идет о RedBull Rampage 2012). Слишком много денег крутится там сейчас. Когда все становится слишком серьезным это убивает. Старый ивент был восхитительным.


Гонки эндуро похоже набирают обороты, и я знаю, ты тоже в них веришь, почему?

Точно, сейчас у нас есть Enduro World Series, и она будет очень масштабной, гонки будут проходить по всему миру, мои спонсоры больше не хотят ничего слышать о даунхилле. Потому что за этот рынок очень мал. Рынок эндуро байков и компонентов это то, что сейчас поддерживает всю индустрию.

Многие возвращаются к спонсорству из-за эндуро. Маунтинбайкинг меняется. Даунхилл это круто, ты знаешь, он выглядит круто для маленьких детей, но ты не можешь продать много таких велосипедов. Эндуро для парней вроде меня, от 25 до 45. Для людей, у которых есть работа, есть семья, они зарабатывают, и они просто хотят крутой байк для того, чтобы провести весело выходные с друзьями, вам не нужен подъемник, вам не нужно ничего, я понимаю это. К этому идет горный велосипед, и спонсоры понимают это тоже.

Santa Cruz Syndicate и CG Brigade в полном составе собираются гоняться в эндуро в этом году. И парни вроде меня, немного постарше, у нас есть небольшое преимущество, потому что вам нужна выдержка, это просто хорошая возможность сделать вторую карьеру для парней вроде меня.


Пити, Седрик и Джош, EWS Superenduro, в Финале-Лигуре, октябрь 2013 год. Фото pinkbike.com.


Ты гонялся против многих великих гонщиков в этом спорте. Кого ты считаешь лучшим, из тех, с кем соревновался?

Сэм Хилл великолепен. Я имею ввиду, что Гвин тоже хорош, но он никогда не выигрывал так как это делал Сэм Хилл. Хилл просто размазывает людей по трассе. Все говорят, что Хилл самоуверенный и высокомерный, но я думаю он просто скромный и он любит выигрывать, но не просто выигрывать, а полностью уничтожать всех, он не хочет выигрывать с секундным преимуществом, он хочет выиграть с десятисекундным. Конечно, сейчас у него появилась семья, все уже будет не так, но я думаю он вернется на вершину в следующем году. Он хочет доказать, что он все еще быстрейший.


Седрик объявляет об уходе из даунхилла, Андорра, июнь 2013. Фото gravityxtremo.com.


Тебе 35 в этом году. Ты достиг в карьере больше того, о чем большинство даже не мечтает, и ты недавно получил травму, которая убила бы много людей. Почему ты все еще гоняешься?

Да это вопрос, который я задавал себе, пока лежал в больнице. Но я думаю байк, это та причина, по которой я жив. Эта история не про соревнования, это про катание. Моя жизнь — это катание. Когда я не смогу это делать, возможно я полностью уйду из индустрии. Но это так же для тех 160 000 людей, кто подписался на меня на фейсбуке и других фанатов по всему миру, я чувствую, что являюсь примером для них. Я хочу продолжать кататься, чтобы выразить им свою благодарность. Когда вы лежите в больнице так долго, читаете те сообщения, что люди присылают, эти добрые пожелания, чувак, это большая помощь. Возможно это причина, из-за которой я все еще делаю это.

 

---

Узнать больше:
1. Интервью Макса Комменсаля на русском, основателя Sunn Bikes и Commental, спасибо Ивану racerx за перевод.
2. Интервью Оливье Боссарда на английском, работавшего с подвеской в Sunn, основатель BOS Suspention.
3. История гоночных Cannondale конца 90-х, начала 2000-х на английском: часть 1, часть 2.

 

---

Оригинальный текст: Flow Mountain Bike, перевод сделан с разрешения Криса Саутвуда.
Перевод: Асылов Тимур

---