cabacabanna — группа "NARKOTIKI"

Состав: Андрей Касай вокал Евгений  Горбунов гитара, музыка Где вы познакомились, в родном Хабаровске или в Москве? И где началась группа Narkotiki? Андрей: Формирование происходило около года-двух. Сначала там, потом здесь, и даже в самолете между Хабаровском и Москвой. Я еще прилетел на три месяца раньше, чем Женя. Женя: Изначально мы записывали абсурдные тексты, чтобы сделать хип-хоп-проект, который не имеет никакого отношения к хип-хопу. А потом как-то само собой начал получаться вполне поп-материал, очень удобоваримый, и мы решили, что тексты должны быть не такими идиотскими. Так что такой, как ее знают, группа Narkotiki оформилась уже в Москве.

А почему решили ехать в Москву? Покорять столицу или просто тусоваться? Женя: Да как-то все наши друзья свалили в Мос- кву – кто работать, кто еще как-то. А мы с Андреем – люди с отсутствием четких жизненных ориентиров, так что поехали просто потому, что в Хабаровске было, по большому счету, нечего делать. И время там тянется просто безумно. Оглянешься – шесть лет прошло, а ты как работал на дурацкой работе, так и работаешь. Оправдала Москва ваши надежды? Женя: Более чем! Оттуда казалось, что здесь все так сложно, жестко. Мафия, злые люди в метро. А оказалось все проще намного и веселее. Андрей: Вскоре после приезда нас позвали на «Новую волну» – совершенно безумное мероприятие. Оказалось, что мы там вообще не нужны. Пришли – а там Киркоров, Игорь Крутой, Николаев усиками блестит. Мы спели для них две песни, они посмеялись, похлопали и спросили: «Как вас вообще сюда пустили с таким названием?» Кстати, название – способ эпатировать звездную публику? Женя: Да, вот всех этих! Они просто достали, все такие милые, хотя все знают, какие они на самом деле. А мы хорошие люди, добрые, открытые и отзывчивые. Пусть у нас и страшное название, зато это самое страшное, что в нас есть. А вот когда приехали, вы какие-то специальные усилия прилагали к тому, чтобы вас узнали? Андрей и Женя: Конечно. Мы разнесли пластинку на лейблы, как будто так и надо. Мы думали, что надо записать хорошие песни и они обязательно кому-нибудь понравятся. Но на самом деле всем плевать, никто ничего не хочет. Только через год нам начали позванивать: «У нас вот тут ваша пластинка…» Да неужели?! Когда мы начали светиться, тогда они нас и заметили, типа «вы классные на самом деле». И как вам успех? Андрей и Женя: Да нет успеха! Это все только кажется! Ничего нет пока. Ничего мы не ощущаем. Где наши деньги?! Значит, чтобы «стать, как Иосиф Кобзон», еще нужно работать? Андрей и Женя: Конечно! Иосиф Кобзон не просто так стал великим. Он шел к этому, он так поет! Но вот сейчас кризис, мы надеемся, что все пойдет. Билеты на нас дешевые. И у нас отчаянная музыка: оборудование ломается, но мы все равно рубим! Рубим рок, потому что надо рубить! И нас прет от этого. На корпоративы зовут уже или пока нет? Андрей и Женя: Пока нет, но вообще было бы неплохо. Мы хотим зарабатывать деньги музыкой, а не устраиваться на дурацкую работу – все равно плохо будем работать. Не берите нас на работу! Просто дайте денег! Какие у вас музыкальные ориентиры? Андрей и Женя: Вообще, на MySpace в графе «влияния» мы хотели написать Sex Pistols и Pet Shop Boys. Потому что и на то и на другое похожи, это две такие крайности, между которыми мы существуем. Но мы не определяем направления – это неинтересно. Мы набрали элементы, которые нам приятны. Главное, чтоб были танцы и чтобы был рок. Скажите, а все эти «Кобзоны», «ритмы зарубежной эстрады», вообще советская эстетика – это для вас повод посмеяться, или это форма ностальгии? Женя: На самом деле это такие образы, понятные нашему поколению, людям, которые выросли в 90-е. Это такой вводный текст в мир, который мы потом вывалим на людей. Например, мы планируем когда-нибудь сделать оперу, я еще пока не знаю, какой там будет сюжет, но он будет. Так что это все подготовительный этап. Сначала вспоминаем детство, потом – отрочество, юность. Что-то меня на классику потянуло. На самом деле мы никакие не интеллектуалы, мы дебилы. Наметки на ближайшее будущее имеются? Андрей и Женя: Я вообще думаю, что лет через пять мы обязательно сделаем с симфоническим оркестром что-нибудь, потому что речитатив под симфонический оркестр еще мало кто делал. Наверное, это будет что-то вроде Арама Хачатуряна по музыке. Так что у нас масштабные планы. Мы не собираемся делать одно и то же. Надо развиваться. Тем более это самая русская черта – стремиться к гигантизму. Я думал, русская черта – на печи лежать? Андрей и Женя: Вот! Только крайности! Либо на печке – либо гигантомания. Вот она, Россия! И надо обязательно все развивать до абсолюта, до абсурда, чтобы достучаться до сердец. А достучаться до сердец можно только патетикой.

Спросил: Константин Бенюмов Фото: Артур Каралов