Профайлы и интервью — Интервью с Уилом Уайтом. Инсайд-инфо о Red Bull Rampage.

Уил со своей семьей.

Pinkbike.com взяли интервью у одного из самых колоритных участников RBR последних лет, и получилось оно не таким, как другие (со Стрейтом, с Ховардом, етц.). Это не клише вроде «I'm so stoked to ride here, man!», а… Не суть, об этом вы узнаете, прочтя его.

Предисловие: Уил уже в четвертый раз на этом контесте, и говорит со знанием дела.

В: Уил, всегда ли твоя семья помогает тебе в строительстве?
О: Да, я всегда приезжаю с ними. В прошлом году я также позвал свою возлюбленную, Микейлу, которая захотела приехать и в этот раз.

В (к Микейле): Что это значит для тебя?
Микейла — Мне это нравится, мы строим и катаемся вместе дома, зачем менять что-то здесь?

Уил — Для меня абсолютно естественно ее присутствие здесь.

Микейла — Путь вниз надо построить, и мне нравится в этом участвовать, я могу смотреть на это глазами райдера. Уилу это помогает.
 
В: И ты даже не предпочла бы валяться в бассейне вместо этого?
Уил — Нет, этого она никогда не сделала бы.
Микейла — Это точно не для меня. Я помогаю Уилу таскать его вещи наверх — вот, чем мне нравится заниматься. Люди думают, что мне тяжело, но на самом деле его байк весит всего около 13,5кг, уж поверьте.

 
 
В (уже к Уилу): RBR — главный эвент в году для тебя? 
О: Да, более того — он единственный. У нас, на самом деле, не так много денег, чтоб ездить на другие, и у меня нет спонсоров, которые могли бы это организовать. Мы выбираем один или два эвента в году, на которые можем поехать, и я, конечно, выбираю RBR.

В: А кто спонсирует-то тебя?
О: Morpheus Bikes, Spinergy, Shimano, Oakley, Manitou, ODI.

В: Ты живешь где-то поблизости?
О: В Сан Диего. Около семи часов на машине, что вполне нормально.

В: Как ты отнесся к переносу контеста на нетронутый склон, после езды на склоне, где уже и места свободного не было?
О: Ну что сказать? Это было интересно. В прошлые годы, несмотря на то, что всё было занято, никто не посягал на чужой труд. В этом же году, хоть у нас в распоряжении было огромное количество места, каждый решил попробовать украсть что-нибудь из чужой линии. Конфликтов было много. 

(Прим. переводчика: Все, думаю, видели фотографии, на которых горы инструмента валялись на кикерах и контруклонах — так помечали свои линии, чтоб их никто не переделал.) 

В: Когда вы прибыли сюда?
О: Сразу же, как было разрешено строительство.

 

В: По приезде, что вы стали искать? Какие-то отдельные элементы, или даже целую часть склона?
О: Все, чего мне хотелось — что-нибудь с несколькими природными дропами и далекое от слоупстайла. Мы хотели отстраниться от людей — их присутствие меня раздражало.

В: В прошлые годы отношение к выбору линии было то же самое?
О: Да, я всегда старался держаться подальше от деревянных конструкций, за исключением Окли дропа.

В: Каков новый склон в стравнении со старым?
О: Он совершенно другой. В верхней части уклон гораздо больше, найти путь вниз существенно сложнее — здесь не так много вариантов. В прошлом году можно было ехать как угодно и все равно приехать к подножию.

В: Как вы справлялись с «браконьерством»?
Уил — Я просто перестал обращать на это внимание. Каждый день мы копали с утра до обеда, шли обедать, а когда возвращались, кто-то уже изменил всё до неузнаваемости. Я находил этих людей, и половина из них просто предлагали мне отвалить от них, заявляли, что их не волнует то, что они строят свое на чьем-то. Один и тот же райдер трижды выгонял меня с моих построек (Прим. переводчика: Имя не назвали, а жаль) — будто он со своей командой просто ходили за нами всё время. Каждый раз, когда мы строили что-то под мой стиль катания, они приходили и перестраивали это так, что я уже не мог по этому ездить.

Микейла — Линия этого райдера была на 75% построена другими людьми, но не его командой.

Уил —  И ладно бы он просто пользовался тем, что мы построили — он думал, что ему обязательно нужно всё перестроить. Любой мог заимствовать какие-то элементы у других — CVD (Прим. переводчика: Честно, не знаю, кто это. Chris van Dine?) использовал линию Бурдо, и тот не парился по этому поводу, потому что всё оставалось так, как он хотел. Но когда вы приходите работать лопатами на чужое — это не круто.

В: Что случилось в квалификации? 
О: Мой первый заезд получился дерьмовым. Я стартовал и уже через 30 метров пробил колесо (Прим. переводчика: pinch flat — как я понял, колесо не спустило весь воздух сразу, а начало травить его через небольшую дырку в камере). Я постарался доехать попытку, не обращая на это внимания. Таким заезд получился еще и потому, что начинался сильный ветер, и скоро должен был пойти дождь. Организаторы сказали мне, что я либо еду в течение пяти минут, либо оказываюсь дисквалифицированным. Вторая попытка получилась точно такой же.

В прошлом году во второй попытке я набрал больше очков, но ее не засчитали, потому что из-за погоды свои вторые попытки не успели сделать многие остальные. В этот раз я был демотивирован во второй попытке, зная, что ее могут не защитать, но проехал ее идеально — но судьи оценили ее неожиданно низко. Я не знаю, смотрели ли они на список моих спонсоров дольше, чем на мой заезд, но ощущение такое, что и в этом году судейство будет не совсем адекватным.

 
Отец Уила 

В: В итоге, стоила ли всех усилий поездка на RBR?
О: Честно? Бывает, что я терпеть не могу всё это, потому что, приезжая сюда в статусе частника, я вляпываюсь в куда большую кучу дерьма, чем все остальные. Фигово не иметь у себя за спиной защитников в лице влиятельных спонсоров. С каждым годом судьи относятся ко мне всё хуже, и становится всё сложнее возвращаться сюда.

В: Ты еще планируешь вернуться сюда? 
О: Я хотел бы, но я хотел бы и куда серьезнее подготовиться. В этом году все сложилось не очень удачно — я сломал руку в мае и выбыл на пару месяцев. Залечив рану, я отправился на спот, который строил и на котором катался в течение 4 лет, и получил штраф за нарушение границ от Fishing and Wildlife. Они поставили заборы с колючей проволокой и сказали, что если я еще раз там появлюсь, это будет уголовным преступлением, и они заберут у меня байк. Через месяц я получил штраф в 1000 долларов уже на другом споте.

В: Как ты живешь дома, чем занимаешься?
О: Я зарабатываю покупкой неисправных мотоциклов на craiglist.com, их починкой и перепродажей. В этом году я поработал каскадером в Голливуде. Я гонялся с Мустангом и победил его, когда закончился асфальт и начался грунт. Так я заработал на поездку сюда.

В: А всё свое свободное время ты уделяешь катанию?
О: Я пытаюсь, но сейчас мне просто негде кататься — у меня забирают всё. К счастью, скоро мы переезжаем в новый дом, где в моем распоряжении будут 4 акра земли. Надеюсь, это поможет мне прогрессировать.

В: Как твои родители относятся к участию в RBR?
О: Они всегда поддерживали меня, благодаря им я здесь. Они помогали мне с финансовыми вопросами, отец возил меня на споты, когда мне это было нужно. Единственная хорошая вещь во всем этом — это их присутствие. Мама даже катается вместе со мной в Вистлере! 

 


Такие вот дела. Для меня стало откровением то, что в тусовке профессиональных райдеров имеет место такое неуважение к чужому труду. Да, это соревнование, где цель — победа, но и о нормах морали забывать не стоит. 

Надеюсь, вам было интересно.

Приятного просмотра RBR сегодня ночью :)