Профайлы и интервью — Интервью с Аароном Гвином

Аарон Гвин, без сомнения, один из самых выдающихся гонщиков своего поколения. Он действительно чертовски быстр и зачастую напоминает робота, раз за разом выдавая практически идеальные спуски. Настало время узнать о нем немного больше.
Это интервью взял у Гвина Колин Меджер для пинкбайка, и, пожалуй, это один из лучших материалов за последние несколько лет. Так что я не удержался и решил перевести его для тех, кто испытывает затруднения с чтением больших текстов на английском. Наливайте чай, доставайте печеньки, рассаживайтесь — эта история будет долгой, но оно того стоит. 



«В 2008м году командный грузовик Yeti подвозил меня с Чемпионата США в Маунт Сноу, Вермонт на этап Кубка Мира в канадском Мон Сент Анн. На заднем сидении растянулся тихий рыжеволосый гонщик, которого звали Аарон Гвин. „Не упускай из виду этого парня“ — сказал мне мой друг, механик Yeti Патрик Жест — »Ты увидишь его на подиумах." В Мон Сент Анн Гвин стал первым гонщиком из США, который смог попасть в топ10 Кубка Мира по даунхиллу с незапамятных времен. Это был первый год езды Гвина на горном велосипеде. Выступая за Yeti, Trek, Specialized, YT с тех пор Аарон четырежды выигрывал Кубок Мира по сумме этапов, записав на свой счет 15 побед в Кубках. История о том, как Гвин возник из ниоткуда и поставил на уши весь Кубок Мира хорошо известна, но о том, что было в этом «ниоткуда» — до того этапа в Мон Сент Анн, до Yeti, до его первых гонок не знает практически никто. Откуда взялся Аарон? Как он превратился в легендарного райдера? История Гвина не похожа на историю Золушки, но настало время пролить на нее немного света" 
— Колин Меджер.

Колин: Итак, когда Гвин впервые встал на тот путь, который и определил его будущее? 
Аарон: Хм, мои родители постоянно гуляли со мной в парках, когда я был маленьким. Рядом с одним из них был ВМХ-трек, и происходящее на нем выглядело крайне увлекательно, так что на мое четырехлетие родители подарили мне вмх и я начал учиться ездить на нем. Родители говорят, что в детстве у меня было огромное количество энергии — а заставить меня спать было вообще невозможно (смеется). Первоначально велик был чем-то прикольным, способным заставить меня избавляться от лишней энергии и все-таки спать ночью. Я думаю что именно тогда все и началось.

Где был этот ВМХ-трек? 
  Трек был в местечке Хот Дезерт Спрингс, к югу от Палм Спрингс и в пятнадцати минутах от места, где я рос. Я катался на нем на протяжении пары лет, прежде чем трек закрыли из-за сильной криминогенной опасности в районе и случаев стрельбы из проезжающих мимо машин. Трек располагался в очень жестком районе, там постоянно были проблемы.



Удивительно, но после закрытия трека власти сровняли трамплины с землей и в таком виде этот участок простоял тринадцать лет, закрытый, и никому не нужный. Когда мне исполнилось 18 лет, город решил построить на этом куске земли первый в Калифорнии скейт-парк исключительно для ВМХ. В то время я очень много времени проводил в скейт-парках и было здорово вернуться на это место. Я до сих пор катаюсь там, когда приезжаю домой — и за эти годы практически ничего не изменилось. Это по-прежнему жесткое место со своими нюансами — парня, с которым я катался, подстрелили в парке несколько лет назад. Он к счастью выжил, но да, местечко там то еще.

Как прошла твоя первая гонка? 
Когда у меня начало получаться прыгать все трамплины на трассе без падений, я зарегестрировался на гонку. Это была смешная история. В том заезде было еще пятеро детей и мы уже выехали на последнюю прямую перед финишем. Я ехал вторым, и парень, ехавший первым, упал на последнем трамплине, за несколько метров до финишной черты. Я испугался, что он мог сильно расшибиться, так что остановился и бросился помогать ему. В итоге нас обогнали все остальные, и по-моему даже он пересек линию финиша раньше меня после того, как я помог ему встать на ноги. Я помню, что был очень удивлен, что никто больше не остановился и все поехали дальше (смеется).



Когда ты был ребенком, ты также любил соревноваться как сейчас?
Когда я понял, что призы за первое место самые большие, я почувствовал огромное желание выигрывать. Я всегда хотел быть еще быстрее и прыгать еще дальше. Несколько лет спустя, когда я начал становиться действительно быстрым, я заключил с мамой сделку. Она говорила: «Если ты сможешь пропрыгать эту ритм-секцию, то после тренировки мы пойдем за пончиками, и я куплю тебе любой пончик, который ты захочешь». Обычно все складывалось хорошо, но периодически мне приходилось страдать. Я почти убил себя, прыгнув тройной трамплин при очень сильном ветре в попытке завоевать обещанный мне за это банановый сплит. Падение было очень жестким — я повредил и себя и свой велосипед (P.S. Представители Dairy Queen (сеть фастфуда) — если вы это читаете, то знайте, что я по-прежнему обожаю ваше мороженое и всегда готов встретиться и обсудить варианты сотрудничества)

Насколько успешной была твоя ВМХ-карьера? 
Я становился чемпионом округа три или четыре года подряд, и входил в топ5 гонщиков США в своей возрастной группе. Я выигрывал этапы национального чемпионата, но в Гранд-финале (American Bicycle Association National Grand Championships) меня постоянно преследовали неудачи. Это было очень похоже на то, что до недавнего времени происходило со мной на Чемпионатах Мира (смеется). Я весь год выигрывал крупнейшие гонки, в ноябре ехал на Гранд-финал ABA, и даже не мог отобраться в финалы. Мне в бок въезжали в первом же повороте, кто-то падал передо мной и я врезался в него, падая и забирая с собой еще половину участников — в общем раз за разом все шло не так.

Если не считать Гранд-финала все было отлично. Я получил свое первое спонсорство в семь лет. Я гонялся за огромную компанию, занимающуюся рассылками товаров по почте — они оплачивали мои перелеты по всей стране для участия в гонках. Еще команду спонсировали Vans, так что у меня всегда были бесплатные кеды — и это было наиболее крутой частью спонсорства. В общем, для восьмилетнего пацана я неплохо устроился.



Стало ли твое стремление побеждать сейчас еще большим, чем было тогда? 
Да, я думаю оно только усилилось. Когда я стал старше, я стал больше любить гонки. Когда я был ребенком, я обожал кататься на своем велосипеде, но гоночное напряжение иногда убивало часть фана. Сейчас я обожаю кататься и гоняться не взирая на все то напряжение и мандраж, которые сопровождают гонки. Соревнования это нечто, что я любил всегда — и с годами я люблю их все больше и больше

Впрочем, в какой-то момент ты закончил гоняться на ВМХ?
Да, это случилось сразу после того, как мне исполнилось девять. В последующие несколько лет я то вновь начинал гоняться, то опять прекращал, но серьезно к этому уже не относился.

Это случилось после какой-то гонки, или просто настало время завязать?
Я решил завязать. В то время у меня было три тренировки в неделю, плюс местные гонки практически на каждых выходных, а также одна-две гонки национального уровня в месяц. Для ребенка это было чересчур много. Тогда ВМХ не был Олимпийским видом спорта, так что у меня никогда не было стремления дойти до самой вершины. В то же время я просто хотел быть нормальным ребенком и больше времени находиться дома и играть с друзьями. И путешествовать поменьше.

Что сподвигло тебя попробовать свои силы в мотокроссе?
На самом деле между ВМХ и мотокроссом прошло примерно четыре года, в течение которых я в основном играл в бейсбол. Пару лет я даже был питчером в команде All Stars. Мне очень нравились определенные моменты игры, но я никогда не получал от бейсбола такого удовольствия, как от катания на велосипеде.

Будучи ребенком, я всегда хотел попробовать мотокросс, считая его самой потрясающей штукой. Но надо учитывать, что мои родители всегда были связаны с медициной — папа работал физиотерапевтом, а мама медсестрой. И они считали, что это слишком опасно. Они видели травмы детей, которых привозили к ним в больницу после падения с мотоцикла, и не хотели, чтобы это случилось и со мной. Отец был особенно против. Так что на протяжении многих лет у меня не было возможности ездить на кроссовом мотоцикле. Но в один прекрасный день, с помощью моей мамы, мы смогли убедить папу, что все будет в порядке и на мой двенадцатый день рождения он подарил мне Kawasaki KX80. Я был настолько впечатлен, что в первые несколько недель каждые два часа ходил в гараж просто, чтобы посидеть на нем (смеется). Шесть месяцев спустя я начал гоняться.

 
И с самого начала начал выигрывать?
В целом я показывал очень неплохие результаты. Я никогда не ездил на кроссовом мотоцикле до тех пор, пока мне не исполнилось 12, но ВМХ-опыт мне помог. С другой стороны, у меня ушло много времени на обучение работе со сцеплением и переключению передач. У нас до сих пор есть домашнее видео с моим первым опытом — только примерно с двенадцатой попытки я смог остановиться, не уронив при этом мотоцикл (смеется).

В первый год я ездил обычно раз в неделю, поскольку ближайшая трасса была примерно в часе езды от дома. После первого сезона я стал заметно быстрее, так что мы стали больше тренироваться. Когда мне исполнилось четырнадцать, я пересел на 125-кубовый мотоцикл и начал выигрывать гонки новичков. А в 15 лет я начал обгонять некоторых прорайдеров в своей группе и серьезно сфокусировался на том, чтобы начать карьеру профессионального спортсмена.

Ходят слухи, что ты получил несколько травм, занимаясь мотокроссом?
Дела пошли очень неплохо, но затем я получил несколько травм, серьезно замедливших мой прогресс. Первое серьезное падение произошло в Техасе, на чемпионате среди любителей. Парень передо мной решил на первом круге прыгнуть только два горба трехгорбого трамплина. Мне пришлось сделать то же самое, а вот парень сзади прыгнул весь трамплин и приземлился прямо в меня. Закончилось все для меня переломом плечевой кости в левой руке. 

Лечение заняло три месяца, и вскоре после того, как я вновь сел на байк, я опять попал в аварию и выбил себе плечо. После этого оно начало постоянно вылетать, и, чтобы устранить это, мне потребовалась операция, после которой я не мог кататься еще четыре месяца. Когда я восстановился, то, во время одной из тренировок, моя рука соскользнула с руля как раз перед большим трамплином. Я ехал на четвертой передаче, с полностью открытым газом, и меня просто выкинуло с мотоцикла в воздух. Это было возможно мое самое жесткое падение за всю жизнь. До сих пор не понимаю, как я смог после этого встать. Удивительно — я весь поцарапался, немного повредил спину, но в целом все было окей.

Через несколько месяцев после того, как я вновь смог сесть на мотоцикл, я вновь сильно убрался и сломал себе ступню. Одно падение за другим — морально, конечно, мне было очень тяжело. Много уборок были тяжелыми, некоторые из них случились по моей вине, однако было и очень много дурацких ситуаций, в которых от меня ничего не зависело — и они повторялись раз за разом. Я обожал ездить на своем мотоцикле, но было очень неприятно получить столько травм в таком молодом возрасте, и, в итоге, я сломался. Я больше не получал никакого удовольствия и был постоянно разочарован отсутствием прогресса из-за травм.

Как-то раз я был на трассе с моим тренером, Майком Федоровым, и мы были готовы начать тренировку. Я проехал три первых круга для того, чтобы разогреться и понял, что не могу сфокусироваться на том, что я делаю. Я просто не хотел быть здесь. Мое сердце больше не принадлежало мотокроссу. Я съехал с трассы, доехал до боксов и сказал «Хватит. Мне нужен перерыв».

Майк и мои родители были удивлены и начали спрашивать, что случилось. Я ответил: «Я просто устал. Я не получаю удовольствия. Я не хочу заниматься этим прямо сейчас».

В этот момент я набрал форму после предыдущей аварии, в тренировках пошел прогресс, и я был на пути к тому, чтобы стать прорайдером. Но как только в моем мозгу прозвенел звоночек, что я больше не чувствую страсть к мотокроссу, это все тут же закончилось. Я вообще больше не садился на кроссовый мотоцикл в течении следующих нескольких лет, что, конечно, выглядело сумасшествием.

Сейчас я часто катаюсь на своих мотоциклах и люблю мотокросс больше, чем когда либо. Когда я был маленьким, я сам оказывал на себя слишком сильное давление, пытаясь стать лучше, и, в итоге, этот вес раздавил меня. Если бы я был старше, то выдержал бы его, и получал бы удовольствие от жизни, гоняясь. Сейчас я пришел к этому — я обожаю гонки и очень благодарен опыту прошлых лет, который дал мне навыки заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас.

 



Многие думают, что из мотокросса ты сразу пришел в даунхилл, но я слышал о том, что это случилось только через три года?
Да, именно так. Я закончил с мотокроссом после того, как мне исполнилось семнадцать, то есть я еще учился в школе. Та школа, куда я ходил, не разрешала мне пропускать дни, которые нужны были мне для гонок, так что в итоге я перешел на домашнее обучение. Я усиленно трудился на летних и зимних каникулах и, в итоге, закончил школу рано. Я выпустился летом 2005го года и планировал осенью поступать в колледж.

В это время я увлекся большим теннисом. У колледжа нашего района была сильная теннисная команда, а мой отец был знаком с ее тренером, так что я начал тренироваться практически каждый день. Я почувствовал, что мне он нравится, отдался ему всей душой, и, так же как и с предыдущими увлечениями, быстро понял, что очень хочу соревноваться. В общем где-то через месяц я уже думал о том, чтобы стать профессиональным теннисистом (смеется). Я надеялся поступить в колледж и играть в теннис два года, а затем попытаться поступить в университет. У меня было примерно шесть месяцев до поступления, так что я начал усиленно заниматься, решать тесты, готовиться, и все в том же духе.

Я играл в теннис каждый день, и, через несколько месяцев, начал участвовать в районных турнирах. Поступление в колледж все приближалось, а я не чувствовал себя готовым. При этом я играл в теннис столько, что это начало становиться похожим на работу. Несмотря на то, что он мне очень нравился, я не чувствовал такой страсти к этой игре, как раньше к мотокроссу. Поняв это, я закончил играть в теннис и осознал, что понятия не имею, что мне делать дальше. План учиться в колледже начал рушиться. Я был не готов. Я купил все необходимые учебники, но, спустя неделю после начала занятий, сдал их обратно. Я не знал, чем я хочу заниматься и решил, что мне нужно какое-то время, чтобы все обдумать.

Все, что я знал со времен своего детства — это гонки. Больше ничем я не занимался. Когда все это закончилось и пришла пора идти в колледж я столкнулся с той же проблемой, которая возникает у многих детей. Мне предстояло от четырех до шести лет обучения, а я понятия не имел, чем же хочу заниматься в этой жизни. Я верил, что в один прекрасный день пойму, кем же я хочу стать, но в данный момент не имел никакого представления об этом. Я хотел жить и исследовать жизнь с разных сторон, мне было интересно, куда это меня приведет. Я верил, что за год, или два, я пойму, чем же я хочу заниматься, и, после этого, вернусь за парту.

И куда тебя завела тропа самопознания?
Мои родители всегда говорили мне, что они готовы поддержать меня либо в гонках, либо в учебе, но, если я не буду заниматься ни тем ни другим, то мне нужно найти работу, если я хочу иметь крышу над головой. Это была зима 2005го года и я нашел работу в местном ресторанчике. Я работал по ночам и должен был мыть ресторан после его закрытия — полы, туалеты, столы, чистить кофе-машины и все в таком духе. Мне платили минимальную зарплату, и я работал по четыре часа в сутки. В конце первой недели я получил свою первую зарплату. После вычета налогов получилось что-то в районе ста долларов. Я взял чек и вышел на улицу. Помню, как сидел в своем пикапе на парковке ресторана, смотрел на чек и думал «Тебе нужно заняться чем-то получше».

Худший день Гвина-прорайдера вероятно был на порядок круче лучшего дня Гвина-уборщика


После этого я нашел работу в компании, занимающейся очисткой колодцев с септиком. В те годы многие в Палм-Спрингс переходили с колодцев на централизованную систему канализации. Я работал вместе со своим приятелем в команде из четырех человек. Нашей задачей было опорожнять старые колодцы, а затем закапывать ямы от них. У меня был неплохой опыт общения с лопатами, но, конечно, закапывать ямы из под септика было далеко не так весело, как копать трамплины. Мы рыли траншеи от дома до дороги, где требовалось вырыть яму два на три метра, чтобы подсоединиться к к системе централизованной канализации. Все это мы делали лопатами. Мы прорубались через бетон, асфальт, стены — в зависимости от того, что было у нас на пути.

Я проработал так всю весну, а затем началось лето. Если вы были в Палм Спрингс летом, то знаете какая там адская жара. Температура на солнце доходила до 50 градусов по Цельсию. И на этой жаре мы рыли траншеи, опорожняли колодцы, и закапывали их. Работа была непростой, но я зарабатывал по 15 долларов в час. Учитывая, что рабочий день длился десять часов, получались очень неплохие деньги для 18-летнего парня, живущего с родителями.

Владелец нашей компании увлекался гонками на кроссовых пит-байках и у него была своя команда. Узнав, что раньше я занимался мотокроссом, он дал мне один из пит-байков, предложив стать райдером команды. Пит-байки в то время были очень популярны, и иногда я зарабатывал на призовых до тысячи долларов в месяц, выигрывая местные гонки. Таким образом, в будни я копал, а в выходные гонялся.

Где-то к июлю того года я накопил около пяти тысяч долларов и мы с приятелем решили отдохнуть от работы, поехав в парк Woodward чтобы покататься там несколько недель. Первоначальный план был покататься пару недель, а затем вренуться, но мой приятель в первый же день сломал бедро, и, конечно, сразу же уехал домой. Я же решил покататься в одиночестве и, в итоге, остался там до конца лета.


Парк Woodward

В то время Woodward предоставлял бесплатное жилье и катание в обмен на работу инструктором, или шейпером. Я повстречал там еще пару ребят, мы стали хорошими друзьями и, к концу лета, получили работу на X-Games в Лос-Анджелесе. Один из этих ребят жил в Сан-Диего, так что когда игры закончились, мы все приехали к нему и остались примерно на месяц. Его отец был богат и работал и жил за городом, так что дом полностью принадлежал нам. Дом располагался в двух шагах от пляжа, так что мы целыми днями катались и валялись на пляже.

Фактически в это время я жил как бездомный. Я спал в своей машине, на диванах у друзей — в общем просто ложился там, где меня заставал конец дня. Питался я все это время фастфудом. Через несколько месяцев такой жизни деньги у меня кончились, так что настала пора вновь искать работу.

Настала пора стать серьезнее, или поиски продолжались?
Поиски продолжались, но я стал серьезнее подходить к выбору работы. Я получил массу удовольствия за те годы и счастлив, что смог попробовать те вещи, которые я делал. Честно могу признаться, что у меня ни разу не возникло мысли остаться на одной из тех работ, или продолжать тот же образ жизни — я отчетливо понимал, что все это временно, пока я наконец не сфокусируюсь на чем-то, в чем смогу стать действительно великим. Я всегда верил, что смогу сделать что-то великое в своей жизни, еще со времен, когда был ребенком. 

Я понял, что очень скучаю по гонкам, так что в начале 2007го я стал механиком в мотокроссовой команде. Я работал в любительской команде Yamaha, затем у своего друга, бывшего прорайдером заводской команды KTM, а, после этого, обслуживал Kawasaki. Первая гонка, на которой я работал была в Техасе — мои родители довезли меня до заправки на окраине Палм Спрингс, где меня подобрал водитель командного грузовика. На нем мы и отправились в Техас.

Когда я начал работать с KTM я переехал от родителей поближе к парню, у которого я работал. Мой знакомый сдавал комнату с матрасом на полу и в ней я и провел все лето. Я зарабатывал около тысячи долларов в месяц, а из вещей у меня была только моя старая мотокроссовая сумка. В конце лета я попробовал устроиться в KTM на постоянную работу — заниматься настройкой гоночных мотоциклов команды на стенде. В итоге меня не взяли, но, оглядываясь назад, я этому очень рад. Работая целый день я бы никогда не пошел по дороге, которая и привела меня к даунхиллу.

Сезон заканчивался, так что я вновь начал размышлять о колледже. Работа с мотоциклами мне нравилась, но больше меня привлекала работа с райдерами. Мне очень нравилось быть тренером, а также изучать разные физиологические аспекты подготовки. Колледж мог дать мне образование и нужные знания в области человеческой анатомии, после чего я бы мог стать полноценным тренером. Я скучал по гонкам и чувствовал, что возможность гоняться проходит мимо, так что тренерство могло бы стать некой заменой личному участию в соревнованиях.

Это произошло как раз тогда, когда Коди Уоррен изменил твою жизнь? Когда ты впервые сел на горный велосипед?
Коди пригласил меня на велосипедную выставку Interbike в Лас-Вегас в сентябре 2007го. Мы были хорошими друзьями — вместе катались в скейт-парках, вместе шлялись по улицам, так что идея была неплохой. Мы загрузили в машину наши велики, необходимые вещи, Коди забрал меня от дома родителей во вторник утром, по дороге мы купили тонну пончиков, и вот так и начался наш роад-трип.

Коди Уоррен — гонщик, благодаря которому Гвин занялся даунхиллом

Мы решили использовать второстепенные дороги на протяжении всего пути и, в итоге, нас поймали, когда Коди ехал 110 миль в час там, где было разрешено 55 (смеется). Честно — это произошло в каком-то богом забытом месте на двухполосной дороге рядом со старой Route 66. Там не было ни городов, ни заправок, ни встречных машин, вообще ничего на протяжении ста миль. На той дороге были такие плавные большие кочки и, если как следует разогнаться, на них можно было подпрыгнуть. Коди как раз пытался сделать это, когда нас остановил и оштрафовал рейнджер парка — мы даже не подозревали, что они могут штрафовать за превышение скорости. Мужик оказался нормальным, и выписал нам штраф за превышение скорости всего на 25 миль в час, так что Коди к счастью не отправился в тюрьму. Но вернемся к Интербайку.

В общем мы приехали и на следующий день Коди собирался отправиться на демо-день (день выставки, проходящий за городом, во время которого можно прокатиться на велосипедах, представленных на выставке), чтобы поискать потенциальных спонсоров. Мы приехали туда после полудня, и Коди сказал: «Эй, возьми какой-нибудь даунхильный велик, и поехали сделаем несколько спусков, это будет круто». Я прошелся по выставочному городку и взял первый попавшийся даунхильный байк, который давали покататься. Это был такой голубой Giant. Он по-моему по-прежнему называется Glory, да? В общем я взял один из этих Giant и мы поехали кататься.

Если вы были в байк-парке Bootleg Canyon, то знаете, насколько сложные там трассы. А я даже не подозревал об этом. Вот он я — джинсы, майка, никаких наколенников и прочей защиты, только шлем и очки. Я ожидал расслабленного трейла кросс-кантрийного типа с небольшим уклоном вниз, но быстро понял, что что-то пошло не так (смеется). Велосипед был убит предыдущими райдерами и их падениями. Подвеска работала ужасно, рычаги тормозов упирались в руль, и мне было очень страшно (смеется).

На их главной дх-трассе Poop Chute есть очень сложный участок. Помню как я посмотрел на Коди, впрыгнувшего прямо в него, и подумал «Не-не-не, я даже думать не буду о том, чтобы это съехать». Я был в ужасе просто от взгляда вниз, как будто я стоял на вершине американских горок, состоящих из огромных, острых скал. Этот опыт несколько обескуражил меня. Я обошел этот участок сбоку и, продолжил свой путь вниз, радуясь, что остался живым.

Трасса в Бутлег Каньона была первым опытом Гвина и до сих пор остается одной из его любимых трасс

Я помню как думал о том, что никогда больше не решусь на такое, но, в то же время, это было огромное количество фана. Даунхилл выглядел прекрасной комбинацией мотокросса и ВМХ — как будто это было именно то, для чего я и был рожден. Когда я осознал это, то стал невероятно мотивированным. Я прокручивал ту секцию трассы в голове полночи и размышлял над тем, как она испугала меня и действительно ли я хочу это попробовать.

И по сей день эта секция остается одной из самых сложных и техничных, из тех, которые я когда-либо видел. Я до сих пор каждый раз приезжаю сюда в марте чтобы потренироваться, и когда я въезжаю на эту секцию, я всегда улыбаюсь.

То есть Гвин стал дх-гонщиком?
Да. После моего первого опыта в Лас-Вегасе я внезапно принял решение заняться даунхиллом, став гонщиком. Я не знаю, почему это выгледело логично, учитывая, что это был первый и единственный опыт езды на даунхильном велосипеде, который, к тому же, перепугал меня до смерти. Тем не менее, я хотел вновь как можно быстрее оказаться на байке. Через несколько недель демо-день проходил в байк-парке Фонтана, и там я второй раз смог сесть на даунхильный велосипед. Я встретился там с Коди и арендовал байк Nicolai. Я не помню, как называлась эта модель, но она была намного лучше того Giant. Возможно это было связано с тем, что сама трасса была попроще, а байк не был настолько убитым, но, в любом случае, он мне очень понравился и я поехал на нем намного быстрее. Я до сих пор не очень понимал, зачем я это делаю, но моя уверенность росла с каждым спуском и, в конце дня, я понял, что попался на крючок. Я нашел то, чем хотел бы заниматься до конца жизни — я хотел гоняться на даунхильных велосипедах (смеется).

В это время мне исполнилось двадцать лет, у меня не было работы, и я планировал начать обучение в колледже со следующего семестра. Впрочем, это было не окончательным решением и я продолжал размышлять. «Мне нужно достать даунхильный байк и начать тренироваться. Я могу гоняться, если немного попрактикуюсь» — думал я. Гонки были тем, чем я всегда мечтал заниматься, и я был очень расстроен тем, что пока у меня это не получалось. 


Ранний Гвин: клетчатая рубашка, джинсы, мотокроссовый шлем и скейтерские кеды

Легенда гласит, что до выступления на своей первой гонке ты всего три раза ездил на даунхильном велосипеде?
Через несколько дней после катания в Фонтане я зашел в магазин своего приятеля Джеймса, где часто проводил свое свободное время. Мы с ним были друзьями на протяжении многих лет. В прошлом Джеймс был очень быстрым даунхильщиком и именно он когда-то познакомил меня с Коди. Мы часто тусовались вместе и Джеймс пригласил меня поработать сборщиком велосипедов в его магазине, чтобы я смог заработать какие-то деньги.

В общем вскоре после того демо-дня я пришел к нему в магазин и сказал: «Чувак, я хочу стать профессиональным дх-райдером. Я думаю, что могу быть очень хорош». Мы с Джеймсом вместе ездили на ВМХ и кроссовых мотоциклах, и были очень близкими друзьями, так что в то время он знал меня лучше, чем кто-либо еще. Я думаю, что он понял, что я настроен серьезно, так что сказал что-то вроде «Окей, я думаю ты сможешь. Так что давай, попробуй». Он верил в меня также, как я верил в себя, что теперь, по прошествии многих лет, кажется мне сумасшествием. В то время у меня не было денег, чтобы купить себе велосипед, так что улаживание этой проблемы должно было стать первым шагом. Я рассказал Джеймсу, что мне очень понравился Nicolai, на котором я ездил во время демо-дня, и он ответил «Окей, давай напишем им письмо, может они согласятся спонсировать тебя» (смеется).

Я до сих пор не понимаю, почему мы решили, что это может прокатить, учитывая, что я ездил на даунхильном байке всего два раза и не участвовал в гонках, но выбора у меня особо не было, так что я ответил «Давай, почему бы и нет?». Джеймс сделал из моего письма профайл, указав в нем, что в прошлом я был профессиональным ВМХ-гонщиком, полупрофессиональным мотокроссером, а также очень успешным гонщиком на пит-байках (смеется). Мы указали список моих прошлых побед и в конце Джеймс написал от себя «Я знаю этого мальчика на протяжении многих лет и уверен, что он достигнет успеха во всем, чего действительно захочет. Он хочет ездить даунхилл и я думаю, что он может быть райдером уровня Кубка Мира, не хотите ли вы помочь ему в этом? Ему просто нужен шанс, чтобы доказать, на что он способен.»

Я был очень удивлен, когда, спустя несколько дней, нам пришел ответ от Nicolai и он был обнадеживающим. Они ответили, что в настоящее время у них нет даунхильной команды, однако они могут предложить мне 40% скидку на свою раму и в любом случае желают мне успехов в моей будущей карьере. Я был очень воодушевлен их ответом, но даже с такой ценой я был очень далек от того, чтобы собрать себе велосипед, так что поиски спонсоров продолжились. После множества звонков, писем и общения с представителями разных компаний я пришел к выводу, что никто не готов дать мне даунхильный байк просто так, за заслуги, которых я добился в прошлом в любительском мотокроссе (смеется).


Гвин выступает в Фонтане на GT DHi, одолженном у Гриза МакКлендона

Когда поиски велосипеда не увенчались успехом, я сказал Коди, что хочу гоняться и мне очень нужно где-то найти велосипед. Он ответил «Слушай, у меня есть старый Haro, и ты можешь взять его на какой угодно срок. И если ты хочешь гоняться, то через пару недель будет гонка в Фонтане. Так что поехали».

Гонка в Фонтане проходила в конце ноября, и да, до нее я действительно ездил на дх-байке раза три. Я надел свой старый мотокроссовый шлем Fox MX, фланелевую рубашку, джинсы и олдскульные кеды Vans. Кто-то выложил в интернете мое фото с той гонки, оно до сих пор где-то там, но я так и не смог его найти.

Формат гонки был обычным для даунхилла — в субботу квалификация, в воскресенье финал. Я понятия не имел, как проходят даунхильные гонки, на какие категории делятся райдеры и так далее, так что просто спросил у Коди, куда мне регистрироваться. А он ответил «просто забей и регистрируйся в категорию Про».

Я сказал «Чувак, я же ни разу не гонялся на этих великах. Ты уверен что мне не нужен какой-то опыт, или специальная лицензия, чтобы участвовать в этой категории?». Но Коди ответил «Нет, ты что, это местная гонка, и я знаю ее организатора, Донни. Так что просто регистрируйся и посмотрим. Если будут какие-то вопросы, я их решу. Я скажу им, что ты достаточно быстр для этой категории. У тебя все нормально со скоростью, так что проблем не будет». Я не был уверен, что могу полностью доверять Коди в этом вопросе, но, поскольку опыта у меня не было, я ответил «Окей, про так про».

К моему удивлению никто из организаторов не был против. Я был просто именем в стартовом листе и, думаю, организаторы решили, что раз я зарегистрировался в про, значит я уверен в своих силах. Мы приехали в пятницу вечером, остановились в доме у друга рядом с трассой, утром сделали несколько тренировочных спусков и пришло время гонки. Я поднялся на старт в категории «про», никто не остановил меня и я поехал. Я финишировал третьим, почти не уступив парню, занявшему второе место. Хотя был уверен, что проеду намного медленнее него.

Кто финишировал перед тобой?
Коди выиграл, а Вэйлон Смит стал вторым

Короли Фонтаны, да
Да. Коди, Вэйлон, Рич Хаусман, Эрик Картер. Это те, кто постоянно гонялся там тогда. В следующем году на гонках, проходивших там, мы с Вэйлоном раз за разом финишировали в одной секунде. Иногда я впереди, иногда он. По-моему я так и не смог выиграть гонку в Фонтане на протяжении двух-трех лет после того первого опыта. Я постоянно приезжал на подиум, но выиграть там было очень сложно из-за длинного участка, на котором нужно было вкручивать. В моей карьере был период, когда я за год выиграл больше Кубков Мира, чем гонок в Фонтане (смеется). Я постоянно проигрывал Эрику Картеру и прочим на этой секции. И у меня ушло чертовски много времени на то, чтобы научиться выдавать такие же спринты.



Как ты получил предложение о спонсорстве от Yeti?
В то время я планировал весной все-таки пойти в колледж. Я хотел гоняться, но, даже если бы я смог получить велосипед и необходимые запчасти, деньги на поездки и жилье во время гоночного сезона, о котором я, к тому же, ничего не знал, найти было малореально. Я знал, что у меня остается три месяца до принятия окончательного решения, так что я сказал себе, что сделаю все, чтобы найти за это время нормального спонсора. И если это не получится сделать до момента, когда нужно будет идти учиться, я и приму окончательное решение на счет того, что мне делать.

В январе стартовала зимняя серия гонок в Фонтане и мой приятель Гриз МакКлендон был настолько добр, что позволил на месяц одолжить его GT DHi. Я проехал две первых гонки серии и оба раза финишировал на подиуме. Я постоянно катался, тренировался и делал все, чтобы стать еще быстрее. Постоянные финишы на подиуме не остались незамеченными и в феврале раздался тот звонок, которого я так ждал. Причем я был в это время у Джеймса. Коди прислал мне смс о том, что Рич Хаусман хочет мне позвонить, и может ли он дать ему мой номер. Я ответил «да», и он набрал мне через несколько минут.

Я взял трубку, и из нее раздался голос «Привет, это Рич Хаусман». «Ага, я знаю, кто это» — ответил я. Он рассказал мне, что Yeti дало ему возможность создать и возглавить региональную команду. Им нужно было двое райдеров и Рич хотел, чтобы я стал одним из них. Он сказал, что Yeti готово дать каждому даунхильный байк, хардтейл, а также экипировку. Они не оплачивали поездки, запчасти и тому подобные расходы, но, по крайней мере, они давали велик и это было то, с чего можно было начинать. Я знал, что у меня есть деньги только на то, чтобы принять участие в нескольких местных гонках. Это был мой шанс, и я собирался использовать его на все сто. Я также понимал, что колледж всегда будет одним из вариантов, а вот шанса начать профессиональную карьеру в даунхилле может больше и не представиться. Я ответил Ричу, что согласен.



В тот момент у Yeti было три разных гоночных программы: команды региональных райдеров, национальная команда, и команда Кубка Мира. Райдеры региональных команд, одним из которых я был, получали байк и экипировку. Национальная команда получала велики, экипировку, запчасти, механиков, и оплату всех расходов на поездки на гонки в пределах США. Команда Кубка Мира была полноценной командой, райдеры которой получали зарплату и все, что им было необходимо для участия в Кубках. Когда в Фонтане проходил один из этапов NORBA, один из райдеров национальной команды Yeti получил травму, и мне предложили занять его место в этой гонке. Это был мой домашний трек, так что в Yeti понимали, что я смогу неплохо проехать, и это был еще один шанс.

Джастин Леов и Сэм Бленкинсоп в тот год выступали за Yeti в команде Кубка Мира, и они оба приехали на эту гонку. Это было супер круто! У нас были боксы с командной машиной, механиком, палаткой и всем прочим. Я был невероятно воодушевлен. В той гонке я финишировал 13м, что было очень хорошим результатом, учитывая количество известных имен в стартовом листе.

После Фонтаны, в Yeti были впечатлены моим результатом, так что они предложили мне выступить за свою национальную команду на Sea Otter. Я приехал туда с моими родителями и финишировал десятым. Конечно, трасса на Sea Otter далеко не самая сложная, но на той гонке присутствовали практически все райдеры Кубка Мира, так что финиш в десятке был отличным результатом. В Yeti были очень рады моим успехам и сказали, что если я смогу так же хорошо проехать несколько гонок в Колорадо, они возьмут меня в национальную команду на постоянной основе. 

Это было как раз то, на что я надеялся. Я понимал, что не смогу проехать в этом сезоне больше, чем несколько гонок, если не получу какой-то дополнительной поддержки. Когда я был на Sea Otter, я познакомился с Кейтом Дарнером. Кейт был гонщиком региональной команды Yeti в Колорадо, и пригласил меня проехать несколько следующих гонок, если мне будет удобно остановиться у него. 

Кейт жил со своей женой Таф на большом ранчо у подножия гор, в нескольких часах езды от Денвера. Следующая гонка, которую я запланировал, была этапом Кубка Горных Штатов по слалому и фокроссу, и должна была пройти прямо на его ранчо. Так что, когда наступил май, я загрузил свой пикап Toyota всеми необходимыми вещами, положил туда свои велосипеды, и отправился в Колорадо на все лето.

Звучит так, как будто ты жил от гонки до гонки — показывая хороший результат на одной, ты получал поддержку, чтобы попасть на вторую
Так и было (смеется). Следующие несколько месяцев были сумасшедшими. Я стал вторым и четвертым на гонках на ранчо Кейта, и, когда они завершились, остался еще пожить у него. Это было огромное ранчо с полноценным кросс-кантрийным кругом, слаломной трассой и двумя трассами фокросса. Кейт и Таф обычно весь день работали, так что я был предоставлен сам себе и целыми днями тренировался. Они разрешили мне использовать бульдозер и трактор, так что я построил серию дертов и очень крутой памптрек. 

Это было великолепное время. Я провел на ранчо несколько месяцев и очень серьезно прибавил как гонщик, получив огромное количество опыта.

Трассы в Фонтане и Си Оттер нельзя назвать настоящим даунхиллом. Как ты себя чувствовал, когда впервые оказался на серьезной даунхильной трассе на Кубке США? 
Следующей моей гонкой был очередной этап Кубка горных штатов в Нью-Мексико. Мы с Кейтом загрузили его трейлер и отправились туда. Это была моя первая гонка на настоящей дх-трассе, и там даже был подъемник, что привело меня в восторг (смеется).


Гвин перед гонкой в Нью-Мексико

Фонтана и Си Оттер были веселыми, но я знал, что моему стилю лучше подходят жесткие, техничные трассы с большим уклоном. Я выиграл квалификацию в Нью-Мексико, и перед финалом у меня был очень сильный мандраж. Поднимаясь вверх на подъемнике, я увидел, как один из парней в гонке улучшил мое квалификационное время на несколько секунд. На самом деле, мой квалификационный заезд был не лучшим, и, если бы я был постарше, то не стал бы переживать по поводу этого, но тогда две секунды казались мне двадцатью, и я чувствовал, что в финале должен значительно улучшить свое время.

Это была пятиминутная трасса, расположенная на большой высоте, но, когда мой заезд начался, я выдал из стартовых ворот такой спринт, как будто это был Чемпионат Мира, который я должен был либо выиграть, либо умереть. Первая прямая после старта была очень длинной, а затем трасса поворачивала направо и начиналась каменная секция. Я вкрутил на прямой настолько сильно, что, когда я подъезжал к каменному участку, у меня было много, слишком много скорости. Я даже не стал нажимать на тормоз и первые несколько метров просто пролетел в воздухе. А затем убрался через руль, а байк вылетел в воздух и повис на небольшом дереве в паре метров над землей. Я вскочил на ноги, снял велосипед с дерева и в панике помчался дальше. Спустя примерно минуту я зацепился педалью за скалу и во второй раз сильно убрался через руль. В этот момент я понял, что гонка для меня окончена, и если я буду продолжать в том же духе, то убьюсь. Я спокойно доехал до финиша, закончив гонку на 34м месте, или около того.

Я был раздавлен, но получил отличный опыт, который никогда не забываю. Парень, который улучшил мое квалификационное время, в итоге выиграл, и в этот момент я понял, что мог бы выиграть эту гонку, если бы расслабился и постарался не нервничать настолько сильно.

Следующей большой гонкой был этап NORBA в Юте, и Бленки и Джастин приехали почти на месяц, проехав со мной несколько гонок. На той гонке они финишировали первым и вторым. Я выиграл слалом и стал четвертым в даунхилле. К этому моменту моя скорость заметно выросла и я помню, что не был впечатлен своим результатом — я хотел финишировать третьим, сразу следом за ними (смеется).

Возможность кататься с такими ребятами как Сэм и Джастин наверняка способоствовала еще большему ускорению прогресса?
Да, именно. Парни очень хорошо относились ко мне и оказали мне неоценимую помощь в первые несколько лет. Они всегда поддерживали меня и предлагали помощь, если я в ней нуждался. Я очень благодарен за то, что они были рядом в начале моей карьеры. И как ты говоришь, это действительно дало огромную прибавку в скорости. Джастин и я много общались, и он постоянно обнадеживал меня, говоря, что моя скорость растет и я смогу хорошо показать себя на Кубках Мира. 

После возвращения из Юты мы вместе отправились на очередной этап Кубка горных штатов в Колорадо, и это был еще один шанс, поскольку трасса мне очень понравилась. Трек был сумасшедше быстр и идеально подходил для моего стиля катания (это до сих пор одна из моих любимых трасс). На тренировках я чувствовал себя как дома. Это была первая гонка, на которой я почувствовал, что способен посоревноваться с большими ребятами. В своем заезде я везде проехал именно так, как и хотел. Я сделал именно то, на что надеялся, и, когда пересекал линию финиша, уже знал, что обогнать меня будет очень непросто. Я посмотрел на последних быстрых парней, въезжающих на финиш — и да, это была моя первая победа на соревнованиях национального уровня. 

Я был очень рад — и, к счастью, Джастин и Сэм также были очень рады за меня. Эта гонка имела для меня огромное значение. Я наконец-то поверил в свои силы и понял, что смогу стать одним из лучших в этом спорте. Я не знал, сколько времени это займет, но день за днем я приближался к своей цели и это было отличное ощущение. Джастин подошел ко мне после гонки и сказал «Чувак, это было реально круто. Если бы это был Кубок Мира, ты был бы в десятке». 

Я понял, что следующая вещь, которую я должен сделать — поучаствовать в Кубке Мира.

Одна победа на национальном уровне и ты уже был готов перейти к Кубкам Мира? Это не то, что обычно слышишь от гонщика… Как тебе удалось сделать следующий шаг?
После гонки я разговаривал с Крисом Конройем, владельцем Yeti. Он был впечатлен моим результатом и, если честно, он сам первый спросил, не хочу ли я попробовать свои силы в Кубке Мира.

Чувак, я был в экстазе. Я никогда не планировал и даже не мечтал о том, что смогу поучаствовать в Кубке Мира уже в свой первый сезон в этом спорте. Я просто хотел стать как можно быстрее, и посмотреть, куда это меня приведет. После гонки в Колорадо я знал, что способен на отличный заезд. Через несколько недель в моем расписании был Чемпионат США в Вермонте, а оттуда мы должны были поехать напрямую в Мон Сент Анн, и после этого в Бромонт, на еще один этап Кубка. 

Меньше чем через год после того, как ты начал ездить на горном велосипеде, ты уже боролся за звание сильнейшего? Как прошел твой первый Чемпионат США?
Когда я познакомился с Коди, он как раз выиграл Чемпионат США в Маммоте. Я помню как смотрел на него, всего в форме Haro Factory Team, и с номером «1» на его велосипеде, и это было охрененно круто. Я был его самым большим фанатом (смеется). Когда я впервые сам участвовал в Чемпионате США, я был очень доволен — ведь это была одна из тех гонок, в которых я всегда хотел принять участие. Трасса в Вермонте была суперсложной. Она была около 15 метров в ширину с огромным количеством разных линий, большим уклоном и очень-очень быстрой. Если честно, она немного пугала меня, но я знал, что она мне подходит.

Патрик Жест подготавливает байк Гвина к гонке в Мон Сент Анн

После предыдущей выигранной гонки я был уверен в себе и понимал, что я могу выиграть Чемпионат, что приводило меня в восторг. Все шло прекрасно и после тренировок моя уверенность в себе только возросла. В своем заезде я смог совершить практически идеальный спуск. Он до сих пор входит в мои персональные топ-5 лучших спусков за всю мою карьеру — все получалось просто превосходно. К сожалению, примерно за двадцать секунд до финиша я очень жестко приземлился на камень, и заднюю покрышку просто сорвало с обода. Тогда мы использовали камеры, и, в итоге, камера из заднего колеса намоталась на мою кассету, намертво заклинив трансмиссию и поставив точку в моих попытках стать чемпионом в тот год.

Итак, приближался большой день — Кубок Мира в Мон Сент Анн. Каковы были твои ожидания?
После Вермонта моя уверенность в себе была на высоте, даже несмотря на неудачу в гонке. Я никогда не гонялся на Восточном побережье, с его грязью и камнями, но, после Вермонта, был уверен, что смогу адаптироваться к любой трассе такого типа. Моей главной целью в Мон Сент Анн было проехать квалификацию достаточно быстро для того, чтобы отобраться в финал. Я верил, что скорость у меня есть, но нервное напряжение было очень сильным — мне нужно было изо всех сил стараться не нервничать и не наделать больших ошибок. Всю неделю шел дождь, и трасса была очень грязной. Я собрался с силами, успокоился и проехал квалификацию с большим запасом, контролируя все происходящее со мной и велосипедом, итогом чего стало 20е или около того место.



Это было очень большим достижением. По-моему я был рад больше, чем когда-либо. Раз я был в финале, игра началась. После квалификации я надеялся финишировать в топ20 и в финале. Я, конечно, задумывался о том, что могу проехать и быстрее, но предпочитал не размышлять об этом. Я просто хотел выдать свой лучший заезд.

В той гонке ты финишировал десятым. Это очень серьезное достижение для любого райдера, но всего через восемь месяцев после того, как ты впервые сел на байк? Думаю ты был очень доволен собой
Это было круто чувак, реально круто. Мой спуск был хорошим, я ехал быстро и не совершал больших ошибок. Мы поспорили с моим механиком, Патриком, что если мой спуск будет хорошим, то я сделаю Goon Air на последнем трамплине перед финишем. Патрик тогда хотел перейти на здоровую пищу, так что мы договорились что, если у меня получится, он обещает есть на ужин только салаты на протяжении двух недель, или около того. Он не думал, что я сделаю это, но я все-таки сделал


Тот самый Goon Air в Мон Сент Анн

В общем да, это был хороший заезд. После приземления последнего прыжка у меня слетела нога с педали, но я смог удержаться на велосипеде и пересечь линию финиша. Я настолько устал к концу заезда, что всерьез опасался, что сделав трюк, я, в итоге, уберусь. Думаю многие люди, которые видели трюк, решили что у меня чертовски плохой стиль.

После этой гонки я почувствовал что 15 лет напряженной работы слились в одно целое, и дали мне то, о чем я мечтал — возможность стать прорайдером. Я знаю, что многие люди видели только мой успех в тот день и думали, что это было просто. И, в принципе, я понимаю их. Но для меня это было намного большим, чем быстрый успех. Моя дорога к этому успеху была какой угодно, но только не легкой. Это были длинные дни, долгие ночи, травмы, подъемы и падения, новые попытки, и все это на протяжении последних пятнадцати лет. Я понимал что мне предстоит еще долгий путь к тому, чтобы начать выигрывать эти гонки, но я был уверен, что смогу пройти его.

Как ты праздновал свою победу?
Команда была очень впечатлена — Сэм, Джастин и я втроем финишировали в топ10 в тот день, так что после гонки была та еще ночка. Мне захотелось поужинать в Макдоналдсе, так что мы погрузились в командный грузовик и поехали за бургерами, картошкой, макфлурри и всем прочим. Это было круто — для всех, кроме Патрика, которому предстояло ужинать салатом.

Я никогда не забуду как лежал в ту ночь в кровати, вспоминая события дня. На улице шел дождь, а моя комната была на самом верху, так что я засыпал под звуки дождя, капающего на крышу. Чувство того, что я выполнил большую часть моей мечты было прекрасно — я был очень доволен.

В Йети наверняка были довольны твоим успехом?
После Канады, когда мы вернулись домой, у меня опять была беседа с Крисом Конойем. Я упустил возможность участвовать в Чемпионате Мира, не отобравшись на него в Чемпионате США из-за слетевшей покрышки, но Крис предложил отправить меня на финал Кубка Мира в австрийский Шладминг, который должен был состояться месяцем спустя. Я с радостью принял предложение и вернулся на ранчо, чтобы посвятить весь месяц тренировкам. За этот месяц я принял участие еще в нескольких местных гонках и моя уверенность в себе была на высоте. 

В это время мы с Yeti начали обсуждать будущие возможности и я осознал, что, если достойно выступлю в финальном этапе Кубка Мира, то могу попасть на следующий год в заводскую команду Yeti. Я до сих пор зарабатывал деньги только на призовых, так что, несмотря на свои хорошие результаты, у меня были постоянные проблемы с деньгами. Я понял, что последний этап Кубка будет моим шансом осуществить мечту, и зарабатывать на жизнь гонками. Я был очень близок к этому — достаточно было хорошо проехать и не упасть.


Ты был в Европе до этого?
Я много путешествовал по США вместе с моим ВМХ будучи ребенком, но, исключая несколько поездок в Мехико, я не был нигде за пределами США. Когда начался сентябрь, я немного мандражировал, но, в целом, был воодушевлен. Когда пришло время уезжать, я погрузил в пикап велосипед и вещи и поехал через горы в аэропорт Денвера. У меня был ранний рейс, так что я встал в четыре утра и покинул ранчо еще когда было темно. После десяти минут поездки я врезался в оленя, перебегавшего дорогу. Раньше я никогда не мог понять, как люди умудряются сбивать оленей — они же большие, как можно их не заметить? Теперь я понял — олень повел себя крайне странно, и уже перебежав дорогу вдруг прыгнул назад, прямо на мою машину. От удара разбилась левая фара и пострадал капот. Я знал, что если остановлюсь, то пропущу свой рейс, так что просто мысленно пожелал оленю всего хорошего и продолжил ехать. Припарковав постарадавший пикап на долговременной парковке, я забрал свои вещи и улетел в Европу.

Европейские гонки — это другой мир. Ты быстро познакомился с ним?
Это был отличный опыт. Когда мы взяли напрокат машину и отправились на трассу, я просто глазел по сторонам и восхищался. Я начал осознавать, что нахожусь в абсолютно другой стране на другом берегу океана и приехал туда, чтобы гоняться на велосипеде. Вне зависимости от моего результата я был счастлив, что смогу получить новый опыт и посмотреть на то, что происходит на другом краю земли. 

На следующий день мы отправились на пеший просмотр трассы и мои глаза округлились от удивления. Трасса в Шладминге — это вам не игрушки. Она выглядела как самая крутая трасса, которую я когда-либо видел в жизни и, вместе с тем, она пугала меня, как пугала трасса в Бутлеге, на которой я получил первый опыт езды на даунхильном велосипеде (смеется). Тренировки начались хорошо, но секции с корнями были чем-то, к чему я не был готов, и мне нужно было очень быстро научиться по ним ездить. Сэм и Джастин очень помогли мне, разрешив ездить на тренировках за ними и показав все свои линии, и это было очень здорово. Каждую ночь, пока мы были здесь, шел дождь, так что это был также мой первый опыт использования грязевой резины сразу на двух колесах. 

Квалификация и гонка были в один день, так что квалификационный спуск я постарался сделать как можно более плавным и контролируемым, чтобы пройти в финалы и, в то же время, сохранить силы для финального заезда. Когда пришло время гонки я подумал «Наконец-то я здесь. Последняя гонка в году и возможность попасть в фэктори тим прямо перед тобой, так что просто иди и сделай это». Я повторял это во время моего спуска, попал на все свои линии, и даже хорошо проехал секции с корнями. Я пересек финишную черту, посмотрел на свое время и был полностью удовлетворен им. В тот день я занял восьмое место. 

Два финиша в топ10 Кубка Мира. В этот момент стало очевидно, что у тебя есть потенциал для того, чтобы стать райдером Кубка Мира высокого уровня. Как ты получил первое серьезное спонсорство?
На следующий день после гонки я прилетел в Колорадо. День или два спустя я приехал в штаб-квартиру Yeti, чтобы опять встретиться с Конроем. При виде меня он улыбнулся до ушей и сказал «Отличная работа, парень! И такие результаты в первом сезоне! Что ты думаешь о том, чтобы поездить Кубки Мира в два следующих года на постоянной основе?». Вот как-то так это и случилось. В течении следующей пары недель мы обсудили все детали, цифры, и сделка состоялась.


На самом деле в это время я получил еще одно предложение, но решил, что хочу остаться с Yeti. Я чувствовал, что это отличное место для того, чтобы продолжать гоняться, прогрессировать и надеяться начать выигрывать Кубки Мира. Вскоре мы подписали контракт, и гонки на велосипедах стали моей «работой». Я был так счастлив.

Сумасшедший год. Оглядываясь назад, какие у тебя сейчас мысли по поводу всего этого?
Обычно я настолько сфокусирован на том, чтобы показывать наилучшие результаты в каждой гонке, что не обращаю внимания на сам процесс. Менее чем за год я прошел путь от мальчика с травмами, отсутствием работы, и желанием поступить в колледж, и никогда не катавшегося на даунхильном велике до подписания своего первого контракта с заводской командой, в котором было написано, что теперь я езжу Кубки Мира на постоянной основе (смеется).

Оглядываться назад и вспоминать все эти мелкие детали из своего прошлого — очень необычно для меня. Рассказывая эту историю я, пожалуй, впервые остановился и окинул взглядом все то, что случилось за эти годы, извлекая из закоулков памяти все эти маленькие детали, события, людей, воспоминания. На самом деле столь же сумасшедшей была и моя жизнь со времен подписания первого контракта до сегодняшнего дня, и, возможно, когда-нибудь я расскажу и об этом.

На моем пути мне помогало огромное количество людей, и я хочу сказать им всем огромное спасибо. Необыкновенно было видеть столько людей, которые поверили в меня так же, как я верил в себя. Без них все это было бы намного более сложно, а скорее всего просто невозможно.

И я хочу сказать, что, в не зависимости от моего успеха, я не был удивлен ему. Я был очень благодарен всем, кто помогал мне, и был очень доволен, что все получилось, но не был удивлен. Как я говорил много раз, я всегда был уверен, что способен добиться многого, если смогу найти то, на чем я полностью сфокусируюсь. Если я не смогу ездить даунхилл, то, уверен, смогу найти что-то еще, что привлечет меня, и добиться успеха и в этом.

То же самое относится ко всем, кто читает это интервью. У вас всех есть способность стать профессионалом в том, на чем вы сможете полностью сфокусироваться. Если у вас есть мечта, следуйте к ней. Вы никогда не узнаете, насколько крутыми вы сможете стать до тех пор, пока не попробуете. Опыт, который вы приобретете в этих испытаниях, вне зависимости от того, чем вы будете заниматься, только улучшит ваши навыки и увеличит шансы успеха, когда вы найдете то, в чем вы действительно хороши. Не сдавайтесь. Не останавливайтесь на том, чем вы не хотите заниматься. Поиски себя — тяжелая работа, отнимающая много времени, сил, нервов и периодически сильно меняющая вашу жизнь. Но это не должно менять простой факт, который заключается в том, что все вы способны учиться, развиваться, познавать мир и делать великие вещи.

Увидимся на гонках!


Оригинал статьи: www.pinkbike.com/news/aaron-gwin--the-interview.html